Еле открыв глаза утром, тут же закашлялась, грудная клетка была синяя, как и все остальное, где-то красовались рассечения от ударов ногами, а где-то - рисунок от протектора его подошвы. Я сползла с кровати и ползком добралась до шкафа, в котором было зеркало, когда же посмотрела на себя, то просто отключилась. Очнувшись спустя неизвестно сколько времени, приподнялась на руках и снова повернула голову в сторону зеркала. Все лицо походило на один большой синяк: заплывшие глаза, опухший нос с кровавыми подтеками, разбитые губы, ни до одной точки на теле или лице не могла дотронуться. Не помню, как вернулась на кровать, но в таком состоянии лежала несколько дней без еды, лишь пила воду, что стояла рядом в графине. Спустя три дня отек стал спадать, синяки становились где-то темно-синими, где-то желтыми, лицо начало походить на человеческое. Когда прошло еще пару дней, решилась спуститься вниз, а эти мерзкие животные с ухмылками встретили меня, они даже не соизволили узнать, что там наверху! А вдруг я умерла и уже начала портить воздух? Подонки!
Взяв немного хлеба, опять ушла наверх, ходить все еще было больно. К вечеру следующего дня вернулся этот изверг, он свободной походкой вошел в комнату и сел напротив:
- Отошла?
- К несчастью, – я сидела на краю кровати и смотрела в окно.
- Я всегда знал, что ты выносливая. Знаешь, как говорят? Заживает как на собаке, – и он рассмеялся в голос.
- Скажи мне. Чего ты добиваешься? – обернулась к нему.
- Всего лишь твоей покорности.
- Что ж, как видишь, я не грублю тебе, не сопротивляюсь, что дальше?
- Посмотрим, я еще не решил. Мне так это нравится. Ты водила меня за нос более полугода, за это надо ответить по всей строгости. А сейчас встань!
И я встала, он поднялся следом, после чего резко ударил кулаком в живот. Согнувшись, чуть не упала, но осталась сидеть на корточках:
- Встань! – проревел он.
Когда поднялась, в очередной раз получила сильный удар, на этот раз по голове, вокруг все сразу закружилось, я не устояла и упала на кровать, а этот ублюдок принялся избивать с еще большей силой. Бил до тех пор, пока я не начала захлебываться своей же кровью, тогда остановился и, потерев раскрасневшиеся руки, вышел прочь.
Так повторялось несколько раз, сначала массивное избиение, затем насилие, а потом недельная передышка. Я уже начала сходить с ума. Повсюду слышались голоса, которые разговаривали со мной, иногда слышала чей-то плач или крики, в окнах видела тени человеческих фигур, они корчились от боли, затем растворялись в темноте. Когда засыпала, содрогаясь от дикой боли, то каждый раз возвращалась в поместье Лерона, мы с ним долго о чем-то разговаривали, а потом я уходила в самую дальнюю и темную комнату, после чего всегда просыпалась. Этот месяц показался вечностью, тогда осознала всю глупость своих поступков, я сбежала от мужчины, которого полюбила всем сердцем, побоялась затворничества, а в итоге попала в лапы к насильнику и садисту. Видимо, мне суждено умереть здесь, но это даже к лучшему, встречусь с мамой и отцом, они уж точно пожалеют.
Однако, как же я заблуждалась, наивно решив, что это все испытания, которые выпали на мою долю. Вечером явился Гордеев, зашел ко мне, только на этот раз сначала изнасиловал, затем схватил за волосы и отвел в ванную, где заставил залезть в нее и лечь, он принялся проводить рукой по моему лицу:
- Ты всегда была очень красивой, Валери. Слегка волнистые каштановые волосы, темно-серые глаза, аккуратные, но в то же время четкие черты лица, идеальная фигура, ты само совершенство. И как же горько осознавать, что теперь это никому не нужно, даже мне.
- Ты решил убить меня? – я еле хрипела, так как еще в спальне он сильно пережал горло. – Что ж, это лучшее, на что ты способен.
- Нет, я же не убийца. Хотя? – и тогда он произнес то, от чего огненная стрела пронзила сердце. – Все же я убийца. Конечно, не думал, что твоих предков настолько размажет по дороге, думал просто напугать, но все вышло даже интереснее.
- Что?!
- Да, да. Они стали мне надоедать, не могли тебя вернуть, только постоянно просили о помощи, последней просьбой твоего отца было отвези машину в автомастерскую. Я и отвез, только перестарался с починкой.
- Ты ничтожество и падаль! Гореть тебе в Аду синим пламенем, - и, собрав оставшиеся силы, плюнула ему в морду.
На что он рассмеялся, после достал из кармана какой-то серый баллончик:
- Видишь? – размахивая им, смотрел мне в глаза. – Как думаешь, что это?
- Мне все равно.
- А зря. Это серная кислота, – тогда схватил мою руку и немного распылил на нее из баллона, я же закричала от боли, жгло до самых костей. – Вот, а тебе, видите ли, все равно. Оказывается, все же нет. Сейчас я нанесу это чудное вещество на твое прекрасное личико, чтобы на тебя больше никто и никогда не посмотрел. Я буду последним мужчиной, которого ты запомнишь рядом с собой. Если выживешь, я обещаю не мучить тебя, - а потом добавил, - хотя бы пару месяцев.
- Тебя посадят, и если я выживу, то донесу обо всем.
- Нет, не донесешь, ведь осталась еще милашка Ника, которую постигнет та же участь, если посмеешь высунуть свой язык. Но, ладно. Хватит пустых разговоров. Пора и делом заняться, - Гордеев встал надо мной, одной рукой схватил за шею, прижал к ванной, а второй направил баллон на лицо, затем нажал на кнопку распылителя.
Наверно я не смогу описать, что почувствовала в тот момент, или смогу. Сродни тому, как тебя опускают в кипящий котел и удерживают там до тех пор, пока не сварится кожа и все, что под ней. Не знаю, сколько смогла терпеть, запомнила только, как это животное попало кислотой себе на руку и тут же отбросило флакон, проклиная все на свете. И все, наступила темнота.
Глава 18
Небеса нам в помощь
Мы зажили по-новому, Сэм привнес в нашу жизнь столько света и тепла, что порою не верилось в происходящее. Совади стала ему матерью, Теу сестрой, а Лерон верным другом, я же, наверно, дедушкой. Мальчик освоился быстро, о прошлых событиях практически не вспоминал. Единственный, кто меня продолжал волновать, так это Лерон, в начале месяца с ним что-то случилось, ночами его мучили кошмары, в течение дня не мог найти себе места. Он не знал, что с ним, произошел какой-то надлом внутри. Зверь был в смятении, желал бежать, но не знал, куда именно. А в один из вечеров хозяин зашел в кабинет и принялся ходить кругами, тогда я не выдержал:
- Лерон? В чем дело?
- Не знаю, я уже устал от этого состояния. Устал от непонимания и незнания. Демон рвется наружу.
- Он желает крови?
- Нет, он желает бежать, но куда не знает. Даже сейчас что-то или кто-то привел меня сюда, но зачем? Что я должен сделать, Клавье? Подскажи, – и от беспомощности Бонно сел в кресло.
